Люди, имеющие опыт сексуального насилия в детстве, рано или поздно сталкиваются с вопросом — как именно и кому рассказывать свою историю, и рассказывать ли вообще. Каждый отвечает на этот вопрос по-разному: кто-то делится своим опытом спонтанно, не в силах больше скрывать; кто-то долго готовится к этому шагу; а кто-то, опасаясь травмироваться ещё больше, решает хранить молчание. В любом случае решение — говорить или не говорить — очень индивидуально, единственно правильного варианта тут нет и не может быть.
Любая из этих двух альтернатив имеет свои функции и свои последствия. Молчание означает сохранение существующих отношений (как с членами семьи, если отношения поддерживаются, так и с людьми, не причастными к насилию — партнёрами, друзьями, коллегами). Многим может быть важно поддерживать статус «обычного человека, такого же, как все», ведь травма такого рода часто вызывает ощущение своей неправильности, инаковости. Отказ делиться подобным опытом с другими выполняет защитную функцию: он оберегает от возможной эмоциональной боли и отвержения. При этом молчание может усиливать изоляцию, поддерживая ощущение «никто не знает меня настоящего/настоящую»; идентичность человека, пережившего насилие, как будто расщепляется, когда такая важная часть его жизненного опыта остается скрытой от чужих глаз.
Зачастую решение молчать становится следствием негласного семейного табу, установок вроде «нельзя выносить сор из избы» и «не нужно расстраивать близких». Молчание можно рассматривать и как часть самой травмы инцеста, ведь насильник всегда манипуляциями, угрозами или обманом принуждает ребёнка к нему, боясь разоблачения, и это ведёт к усилению чувства стыда и вины. При этом ребёнок в силу возраста может не чувствовать, что его используют, считать себя виноватым в происходящем и брать на себя ответственность за совершаемое над ним насилие.
Решение прервать молчание может стать способом открыто передать ответственность за насилие его автору и таким образом укрепить самооценку и освободиться от довлеющего ощущения своей «плохости». Если рассказ человека, пережившего насилие, был воспринят его близким окружением адекватно и поддерживающе, то это может сделать существующие отношения более искренними и глубокими. В таком решении может быть и практический аспект: если обидчик по-прежнему имеет контакт с детьми, то рассказ о его действиях может помочь оградить их от возможного насилия. В случаях, когда человек, имеющий опыт насилия в детстве, по-прежнему вынужден общаться с обидчиком (например, на семейных праздниках), он получает возможность отстоять своё право прервать все отношения с ним.
Но, конечно, последствия рассказа другим — в особенности родственникам — об инцесте или сексуальном насилии могут быть и крайне тяжёлыми. Отношения могут разрушиться, человека, рассказавшего о своём опыте, могут лишить материальной поддержки или выгнать из дома, обвинить во лжи или сумасшествии. Реакции могут быть самыми непредсказуемыми — вплоть до отсутствия какой-либо реакции, что может ранить не меньше, чем недоверие или гнев. Нужно отметить, что реакция близких — например, матери — может проходить по механизмам горевания, ведь для них это — утрата привычных представлений о семье и своей роли в ней, и такое разрушение устоявшегося мира может вызвать реакции, характерные для переживания горя — шок, отрицание, гнев, отчаяние. Мы не стремимся оправдать тех людей, которые реагируют на рассказ переживших инцест отвержением или недоверием, скорее, нам кажется важным рассмотреть ситуацию с разных сторон. Помимо того, что информация подобного рода может быть воспринята родственниками пострадавших как разрушительная, даже люди, не имеющие отношения к ситуации насилия, могут не знать, как отреагировать, ведь в нашей культуре нет каких-то общепринятых и понятных способов бережной поддержки. Близким, которые хотели бы поддержать человека, пережившего насилие, но не знают, как это сделать, может помочь открытый разговор о том, что именно нужно говорящему в данный момент: например, «мне бы хотелось, чтобы ты просто был(а) рядом и держал(а) меня за руку».
Принимая решение рассказать другим о своём травматическом опыте, необходимо понять, что мы не несём ответственности за чувства и реакции других людей и не можем как-то запрограммировать их, подобрав правильные слова. Важно ответить себе на вопрос: готов(а) ли я к любым реакциям, в частности — к собственной реакции, которая тоже может быть непредсказуемой? Есть ли у меня ресурсы справиться с последствиями, или они могут стать разрушительными для меня? Говоря о ресурсах, можно условно разделить их на внешние (поддерживающее окружение, психотерапия, финансовая подушка безопасности, наличие работы, квартиры) и внутренние. Это умение справляться с собственными тяжёлыми эмоциями без саморазрушения, знание способов эмоциональной саморегуляции; способность выдерживать чужие негативные эмоции, не позволяя им влиять на самооценку; и, наконец, текущие ресурсы, то есть достаточно устойчивое психологическое состояние.
Обретение внутренней устойчивости и умения справляться со своими и чужими чувствами может стать целью работы с психотерапевтом. Наличие этих ресурсов значительно увеличивает шанс того, что рассказчица или рассказчик сможет пережить реакции других без вреда для себя, и в этом случае прерывание молчания может принести облегчение и стать важным этапом на пути исцеления от травмы инцеста. Также важно, чтобы решение рассказать об опыте насилия принималось для себя, а не для того, чтобы получить подтверждение своей травмы от близких. В противном случае реакции отрицания или обесценивания могут быть восприняты особенно болезненно.
В завершение хочется отметить, что разговор с подругой, признание маме или рассказ своей истории в социальной сети могут переживаться совершенно по-разному. Вполне вероятно, что людям из близкого окружения, не вовлечённым в семейную систему, будет проще услышать говорящего и поддержать его или её. То же относится и к членам семьи, не имеющим непосредственного отношения к ситуации насилия, например, дальним родственникам или младшим братьям и сёстрам. Сочувствие и поддержка партнёра/партнёрши или друзей могут помочь решиться на конфронтацию с матерью и другими близкими родственниками. Наконец, публичное признание может иметь ещё более широкий круг возможных последствий — от масштабной поддержки и обретения единомышленниц до травли. Рассматривая такой вариант, стоит задать себе вопрос: насколько мне хватит душевных сил справиться с последствиями своего решения? Есть ли вероятность, что я приобрету больше, чем потеряю?
Как мы уже отмечали, решение о том, говорить или молчать, должен принимать сам человек, переживший насилие, опираясь на собственное внутреннее состояние. Важно, чтобы решение сообщить семье или другим людям об инцесте или сексуальном насилии было тщательно продуманно и взвешенно; если есть вероятность того, что последствия принятого решения могут оказать разрушительное воздействие на самооценку и идентичность, молчание может оказаться более безопасным и приемлемым выбором. При этом перемены во внешних обстоятельствах жизни или внутреннем состоянии могут привести к изменению уже принятого решения.
Авторы — специалистки «Тебе поверят»: Евгения Новикова, Анжела Пиаже, Екатерина Никифорова