Тех, кто решается рассказать о пережитом в детстве сексуальном насилии, нередко обвиняют во вранье. Почему так бывает?
Один из мифов про сексуальное насилие гласит, что педофилы — это страшные маньяки с улицы, которые подходят к незнакомым девочкам и уводят их посмотреть на несуществующих котят или поесть мороженого. На самом деле чаще всего ребенок сталкивается с насильником не во дворе, а в семье или в другом «безопасном» месте. Так происходит в 9 случаях из 10.
Тебе поверят соединил «Такие дела» с тремя девушками, пережившими сексуальное насилие в детстве. Они рассказали, как отреагировали на их признание близкие, а Анжела Пиаже, специалистка «Тебе поверят» объяснила, почему взрослым бывает так сложно принять страшную правду. Trigger warning: описание конкретных ситуаций.
Алина, 19 лет: «Мама сделала свой выбор»
Когда мне было пять, в нашу семью пришел отчим. Через год мама забеременела. Отчим сидел со мной дома, пока мама лежала в роддоме, а бабушка была на работе. Однажды он завел меня в комнату и заставил сделать ему минет. Я тогда не понимала, что происходит и зачем это все. Просто надеялась, что все закончится, когда маму выпишут. Но ничего не закончилось. Это продолжалось до двенадцати лет, в двенадцать было первое проникновение.
В том же году один пацан сказал нам в классе, что знает значение слова «педофил»: «Это тот, кто занимается сексом со всеми». Я подумала тогда: «Значит, мой отчим педофил». В этом заключалось все мое сексуальное образование на тот момент.
В тринадцать лет я потеряла родного отца. Тогда у меня все в голове перевернулось. Я думала, а вдруг меня могут видеть те люди, которые погибают? До этого еще умерла одна женщина, с которой я хорошо общалась, тетя моего друга. Вдруг она за мной наблюдает? Это было бы очень стыдно. Когда происходило насилие, всегда об этом думала. А когда отец умер… «Все, — думаю, — это полный п…ец, нельзя, чтобы он видел». Тогда и решила рассказать маме.
Мама с отчимом поссорились, но через два дня он вернулся и все продолжилось».
Анжела Пиаже: «Узнавший о насилии, как правило, тоже член семьи. Это может быть мама или бабушка. Человек сталкивается с тем, что беда происходит не где-то далеко, а здесь, в их доме. Если информация “выйдет на поверхность”, вся семейная структура будет сильно изменена», — объясняет Анжела. Для многих важно, «а что скажут люди». Кто-то в целом переживает огромный шок и непонимание происходящего. В любом случае вскрывающийся факт насилия внутри семьи требует от узнавшего взрослого человека решительных действий, связанных с сильным изменением жизни семьи. Такая перспектива рождает сопротивление, не все готовы принять информацию, которая навсегда изменит их жизнь. Не у всех есть силы и понимание того, как нужно действовать. Финансовая или любая другая зависимость от автора насилия усугубляет ситуацию.
В реальности чаще всего ребенок о насилии не рассказывает, и не только потому что не понимает происходящего: «Дети могут чувствовать, что им не помогут и ничего хорошего из их признания не выйдет. Нет доверительных теплых отношений. Или, наоборот, из страха за любимого взрослого. Насильник, как правило, умело манипулирует состоянием ребенка, обеспечивая его молчание».
Второго шанса узнать правду может и не быть: «Если он поделился тревогой, а ему сказали, что это был сон или он перепутал, ребенок замолкает навсегда». По словам Анжелы, даже на непонятные слова нужно реагировать как можно спокойнее, не давить и не показывать пренебрежения: «Так он поймет, что никто его не осуждает, здесь безопасно, он не провинился, ему помогут».